AG: What else might we find here (in this Khlebnikov book). Well, that’s it for the moment, I think. I had some others that.. I’ll need the book back if you can pass it around back. The theory of some of the sound ideas was to fuse the Slavic words together (as his commentators have noted) and try to make a universal language, which was what he was interested in. So he was interested in universal mind, universal language, poets as universal legislators of the world, [Editorial note – Allen is alluding here to Percy Bysshe Shelley‘s famous phrase at the conclusion of his “Defence of Poetry” (1821) – “Poets are the unacknowledged legistators of the world”], world collaboration of intellectuals and poets,
some invented language.
Actually, if you could pass the book back to me, I wanted to check out some of his manifestos on world leadership. Could I get the book? I’ll pass it back later. There are a couple of rare things in here – in his theories and visions and proposals – let’s see if I can find them – “Manifesto of the Presidents of the Terrestrial Globe” [ “ВОЗЗВАНИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЕЙ ЗЕМНОГО ШАРА”] – that was his project. Let’s see what we’ve got here.. This would be the equivalent, I guess.. What year is this now? Probably (19)21 again. Let me check it out. I’ll have to find out later. [Editorial note – the poem was actually composed in
[Allen reads Khlebnikov’s “Manifesto of the Presidents of the Terrestrial Globe“] –
“Only we, twisting your three years of war/into one swirl of the terrible trumpet..” (“Только мы, свернув ваши три года войны “) – (I guess, perhaps, this would be during World War I) – “Only we, twisting your three years of war/into one swirl of the terrible trumpet/ Sing and shout, sing and shout,/ Drunken with a charm of the truth,/ That the government of the Terrestrial Globe/ Has come into existence./ It is we./ Only we have fixed to our foreheads/ The wild laurels of the governers of the Terrestrial Globe./ Implacable in our sunburned cruelty,/ Mounting the slab of the right of seizure,/ Rising high the standard of time,/ We fire the moist clays of mankind/ Into jugs and pitchers of time./ We initiate the hunt for people’s souls,/ We howl through the gray sea horns,/ We call home the human flocks./ Ego-e! Who’s with us?/ Who’s our comrade and friend?/ Ego-e! Who’s behind us?/ Thus we dance, the shepherds of the people/ And mankind playing on bagpipes./ Evo-e…” – (an old Greek cry [the cry of the Bacchae]) – “..Who else?/ Evo-ee. What next?/ Only we, mounting the slab/ Of ourselves and our names/ Amid the sea of your vicious eye-pupils,/ Intersected by the hunger of the gallows/ And distorted by the horror of immiment death/ Intend by the surf of the human howl/ To name and acclaim ourselves henceforth/ The Presidents of the Terrestrial Globe. What snots, some will say./ “No, they’re saints”, others will object./ But we shall smile like gods/ And point a finger at the sun/ Drag it about on a string for dogs,/ Hang it up on the words – Equality, Freedom, Fraternity,/ Judge it by your jury of jugglers/ On the charge that once/ On the threshold of a very smileful spring/ It instilled in us these beautiful thoughts,/ These words, gave us/ These angry stares./ It is the guilty one./ For we enact the solar whisper/ When we crash through to you as the four plenipotentiaries of its ordinances,/ Its strict mandates./ Corpulent crowds of humanity/Will trail along the tracks /Which we have left behind./ London, Paris and Chicago/In their appreciation/ Will change their names to ours/But we shall forgive them their folly..” – (so the tone is very similar to the Dadaist Manifesto) – “..This is the distant future./ But meanwhile, mothers,/ Bear away your children/ Should a state appear anywhere./ Youngsters hustle away and hide in caves/ And in the depths of the sea/Should you see a state anywhere. Girls and those who can’t stand the smell of the dead,/ Fall in a swoon at the very word “borders”/They smell of corpses./For every chopping block/ Was once a good pine tree./ A curly pine./ The block is only bad because/ It’s used to chop people’s heads off./ So, dear state,/ You are a very nice word from a dream./ There are ten sounds in the word -/ Much comfort and much freshness,/ You grew up in a forest of words: Ashtray…” – (“State.. You grew up, state, you were a very fine word, you grew up in a forest of words.. [Allen continues] – ) “..match, cigarette butt./An equal among equals -/ But why, state, do you feed on people?/ Why has the fatherland become a cannibal/ And the motherland his wife?/ Hey! Listen!/ In the name of all mankind/ We offer to negotiate/ With the states of the past./ If you, o states, are splendid,/As you love to say of yourselves/ And you force your servants/ To say of you,/ Then why this food of the gods?/ Why do we crunch people in your maws,/Between your incisors and molars?/ Listen, states of space,/ For three years already/ You have pretended/That mankind is only a pastry,/ A cookie, melting in your mouth./ But what if the cookie jumps like a razor and says/ “Mommy!”?/ What if we are sprinkled on it/ Like poison?/ Henceforth we order that the words “By the grace of God”/be changed to “By the grace of Fiji”./ Is it decent for the Lord Terrestrial Globe/ (Long may his will be done)/ To encourage communal cannibalism/ Within the confines of himself?/And is it not the height of servility/ On the part of the people, those of the state, the eaters / To defend their supreme Eater?/ Listen! Even pismires/ Squirt formic acid on the tongues of bears..”- (“pismire”‘s an ant) – “..”If there should be an objection/ to the state or space is not subject to judgment,/As a lawful communal person,/ May we not object that man himself/ Is also a bimanous state/ Of blood corpuscles and is also communal?/ If the states be truly bad,/ Then who among us will lift a finger/ To prolong their dreaming/ Under the blanket forever/. You are dissatisfied,/O states and their governments,/ You chatter your teeth in advanced warning/ And cut capers. But so what!/ We are the higher power/ And can always answer, “The revolt of states,/ The revolt of slaves, /With a well-aimed missive.”/ Standing on the deck of the word “superstate of the star”,/And needing no cane in this hour of rolling/ We ask which is higher:/ We by virtue of the right to revolt/ And incontestable in our primacy,/Protected by the laws of patents/ In declaring ourselves the Presidents of the Terrestrial Globe,/ Or you,your governments,/Of the separate countries of the past,/ These workaday remnants by the slaughterhouses/ Of the bipedal bulls, with whose/ Cadaverous moisture you are smeared?/ As regards us, the leaders of mankind,/ Which we constructed according to the rules of rays/ With the aid of equalizations of fate,/ We reject the gentlemen/ Who name themselves governors, states, and other book publishers/ And commercial houses of War & Co.,/ Who have placed the mills of dear prosperity/ Under the now three-year-old waterfall/ Of your beer in our blood,/ With the defenselessly red wave./ We see the states falling on their sword/ In despair that we have come…..” – [(and) it ends] – “.And so the battle/ of the great words has been hurled./ The government of the Terrestrial Globe./ The sky-blue banner of the firmament/Intersected by a red flash of lightning,/ A banner of windy dawns, morning suns,/ Is raised and flaps above the earth./ There you have it, my friends!/, the government of the Terrestrial Globe”
[Только мы, свернув ваши три года войны/ В один завиток грозной трубы,/ Поем и кричим, поем и кричим,/ Пьяные прелестью той истины,/ Что Правительство земного шара/ Уже существует./ Оно — Мы/ Только мы нацепили на свои лбы/ Дикие венки Правителей земного шара./ Неумолимые в своей загорелой жестокости,/ Встав на глыбу захватного права,/ Подымая прапор времени,/ Мы — обжигатели сырых глин человечества/ В кувшины времени и балакири,/ Мы — зачинатели охоты за душами людей,/ Воем в седые морские рога,/ Скликаем людские стада —/ Эго-э! Кто с нами?/ Кто нам товарищ и друг?/ Эго-э! Кто за нами?/Так пляшем мы, пастухи людей и/ Человечества, играя на волынке./ Эво-э! Кто больше?/ Эво-э! Кто дальше?/ Только мы, встав на глыбу/Себя и своих имен,/ Хотим среди моря ваших злобных зрачков,/ Пересеченных голодом виселиц/И искаженных предсмертным ужасом,/ Около прибоя людского воя,/ Назвать и впредь величать себя/ Председателями земного шара./ Какие наглецы — скажут некоторые,/ Нет, они святые, возразят другие./ Но мы улыбнемся, как боги,/ И покажем рукою на Солнце./ Поволоките его на веревке для собак,/ Повесьте его на словах:/ Равенство, братство, свобода,/ Судите его вашим судом судомоек/ За то, что в преддверьях/ Очень улыбчивой весны/ Оно вложило в нас эти красивые мысли,/ Эти слова и дало/ Эти гневные взоры./ Виновник — Оно./ Ведь мы исполняем солнечный шепот,/ Когда врываемся к вам, как/ Главноуполномоченные его приказов,/Ero строгих велений.Жирные толпы человечества/ Протянутся по нашим следам,/Где мы прошли. Лондон, Париж и Чикаго/ Из благодарности заменят свои/ Имена нашими./ Но мы простим им их глупость/. Это дальнее будущее,/ А пока, матери,/ Уносите своих детей,/ Если покажется где-нибудь государство./ Юноши, скачите и прячьтесь в пещеры/ И в глубь моря,/ Если увидите где-нибудь государство./ Девушки и те, кто не выносит запаха мертвых,/ Падайте в обморок при слове «границы»/ Они пахнут трупами./ Ведь каждая плаха была когда-то/ Хорошим сосновым деревом,/ Кудрявой сосной./ Плаха плоха только тем,/Что на ней рубят головы людям./ Так, государство, и ты — /Очень хорошее слово со сна —/ В нем есть 11 звуков,/ Много удобства и свежести,/Ты росло в лесу слов:/ Пепельница, спичка, окурок,/ Равный меж равными./ Но зачем оно кормится людьми?/ Зачем отечество стало людоедом,/ А родина его женой?/ Эй! Слушайте!/ Вот мы от имени всего человечества/ Обращаемся с переговорами/ К государствам прошлого:/ Если вы, о государства, прекрасны,/ Как вы любите сами о себе рассказывать/ И заставляете рассказывать о себе/ Своих слуг,/ То зачем эта пища богов?/ Зачем мы, люди, трещим у вас на челюстях/ Между клыками и коренными зубами?/ Слушайте, государства пространств,/ Ведь вот уже три года/ Вы делали вид,/ Что человечество — только пирожное,/ Сладкий сухарь, тающий у вас во рту; /А если сухарь запрыгает бритвой и скажет: мамочка!/ Если его посыпать нами,/ Как ядом?/ Отныне мы приказываем заменить слова: «Милостью Божьей» — «Милостью Фиджи»./Прилично ли Господину Земному Шару/ (Да творится воля его)/ Поощрять соборное людоедство/В пределах себя?/ И не высоким ли холопством/ Со стороны людей, как едомых,/ Защищать своего верховного Едока?/ Послушайте! Даже муравьи/ Брызгают муравьиной кислотой на язык медведя./ Если же возразят,/ Что государство пространств не подсудно,/ Как правовое соборное лицо,/ Не возразим ли мы, что и человек/ Тоже двурукое государство/ Шариков кровяных и тоже соборен./ Если государства плохи,/ То кто из нас ударит палец о палец,/ Чтобы отсрочить их сон/ Под одеялом: навеки ?- /Вы недовольны, о государства/ И их правительства,/ Вы предостерегающе щелкаете зубами/ И делаете прыжки. Что ж!/ Мы — высшая сила/И всегда сможем ответить/ На мятеж государств,/ Мятеж рабов, —/ Метким письмом./ Стоя на палубе слова «надгосударство звезды»/ И не нуждаясь в палке в час этой качки,/ Мы спрашиваем, что выше:/Мы, в силу мятежного права,/ И неоспоримые в своем первенстве,/ Пользуясь охраной законов о изобретении/ И объявившие себя Председателями земного шара,/ Или вы, правительства/ Отдельных стран прошлого,/ Эти будничные остатки около боен/ Двуногих быков,/ Трупной влагой коих вы помазаны?/ Что касается нас, вождей человечества,/ Построенного нами по законам лучей/При помощи уравнений рока,/ То мы отрицаем господ,/ Именующих себя правителями,/ Государствами и другими книгоиздательствами,/ И торговыми домами «Война и К o »,/ Приставившими мельницы милого благополучия /К уже трехлетнему водопаду/ Вашего пива и нашей крови/ С беззащитно красной волной./Мы видим государства, павшие на меч/С отчаяния, что мы пришли./ С родиной на устах,/ Обмахиваясь веером военно-полевого устава,/ Вами нагло выведена война/ В круг Невест человека./ А вы, государства пространств, успокойтесь/ И не плачьте, как девочки./ Как частное соглашение частных лиц,/ Вместе с обществами поклонников Данте,/ Разведения кроликов, борьбы с сусликами,/ Вы войдете под сень изданных нами законов./ Мы вас не тронем./ Раз в году вы будете собираться на годичные собрания,/ Делая смотр редеющим силам/ И опираясь на право союзов./ Оставайтесь добровольным соглашением/ Частных лиц, никому не нужным/ И никому не важным,/ Скучным, как зубная боль/ У Бабушки 17 столетия./ Вы относитесь к нам,/ Как волосатая ного-рука обезьянки,/ Обожженная неведомым богом-пламенем,/ К руке мыслителя, спокойно/ Управляющей вселенной,/ Этого всадника оседланного рока./ Больше того: мы основываем/ Общество для защиты государств/ От грубого и жестокого обращения/ Со стороны общин времени./ Как стрелочники/У встречных путей Прошлого и Будущего,/ Мы так же хладнокровно относимся/ К замене ваших государств/ Научно построенным человечеством,/ Как к замене липового лаптя/ Зеркальным заревом поезда./Товарищи-рабочие! туйте на нас:/ Мы, как рабочие-зодчие,/ Идем особой дорогой, к общей цели./ Мы — особый род оружия./ Итак, боевая перчатка/ Трех слов: Правительство земного шара — /Брошена/. Перерезанное красной молнией/ Голубое знамя безволода,/ Знамя ветреных зорь, утренних солнц/ Поднято и развевается над землей,/ Вот оно, друзья мои!/ Правительство земного шара..”]
What year would that be? Probably.. I don’t know actually, early enough to be part of the (First World) War or after (the) War. I’ll check it out for next time.
I think I’ll quit for a while. Next session, we’ll go on through some of the other Russians of that time, and their retrospect.. Akhmatova and Mandelstam who are in the anthology, (some books of which are in the library – and we’ll put more books there). And those of you who are in the course and want to make use of the anthology (or (want to) buy one), please check now with CC [Allen’s teaching assistant] and arrange to give him money now or deliver it later, because I don’t have enough money to buy it for you, to put out the money in advance, this time.
Student: In the (Russian) Futurist Manifesto…
AG: We have a little time to talk now. We got ten minutes
Student: ..In the Futurist Manifesto, where they speak in such a negative light of (Maxim) Gorki..
AG: Yeah.
Student: Didn’t Mayakovsky who signed it give one of his early important poems…?
AG: They hadn’t met.
Student: They hadn’t met?
AG: They hadn’t met in the Revolution yet
Student: Oh, alright
AG: This is pre-Revolutionary, this is 1912
Student: Uh-huh… So when did he give him that poem? that was..considerably later? Did his attitude change?
AG: Oh yeah, that, that, that – (his poem) “A Cloud in Trousers”. I don’t know. I’d have to look. He might have grown up a couple of years and then rejected him..
Student: Another thing I’d like to ask you about. There was a line in one of those poems, I think the Mandelstam poem..about “the night’s sun shines [glows] unnoticed“…
AG: Yeah
Student: Yeah, I was wondering, how you related to a line like that?
AG: The truthfulness, or (the) hopefulness, or the poetry, or.. ?
Student: But that’s so non-realistic. It’s…
AG: Actually, he’s in a place where they have the midnight sun…Actually, he’s writing in (the) north, (in) St Petersburg, where there’s a midnight sun.
Student: Oh, really. I didn’t know that
AG: Well, “white nights” (as they are called in stories of Gogol, I believe, or Dostoyevsky -[Editorial note – it is actually Dostoyevsky] white – Gogol, “white nights”).
Student: Okay, well that’s…
AG: “Nature shines unnoticed…” [“Nature glows unnoticed..”]
tape ends here
[Audio for the above can be heard here, beginning at approximately seventeen-and-a-half minutes in and concluding at the end of the tape (approximately twenty-eight-and-a-half minutes in]